Неточные совпадения
В комнате было душно, но окна она не отворила; с лестницы несло вонью, но дверь на лестницу была не затворена; из
внутренних помещений, сквозь непритворенную дверь, неслись
волны табачного дыма, она кашляла, но дверь не притворяла.
Вся женская грубость и грязь, прикрытая нарядами, золотом, брильянтами и румянами, — густыми
волнами опять протекла мимо его. Он припомнил свои страдания, горькие оскорбления, вынесенные им в битвах жизни: как падали его модели, как падал он сам вместе с ними и как вставал опять, не отчаиваясь и требуя от женщин человечности, гармонии красоты наружной с красотой
внутренней.
Привалов переживал медовый месяц своего незаконного счастья. Собственно говоря, он плыл по течению, которое с первого момента закружило его и понесло вперед властной пенившейся
волной. Когда он ночью вышел из половодовского дома в достопамятный день бала, унося на лице следы безумных поцелуев Антониды Ивановны, совесть проснулась в нем и
внутренний голос сказал: «Ведь ты не любишь эту женщину, которая сейчас осыпала тебя своими ласками…»
Все ему нравилось в ней: и застенчивая грация просыпавшейся женщины, и несложившаяся окончательно фигура с прорывавшимися детскими движениями, и полный
внутреннего огня взгляд карих глаз, и душистая
волна волос, и то свежее, полное чувство, которое он испытывал в ее присутствии.
Наслаждение летним днем, солнечным светом омрачалось мыслью о бедном Гавриле Степаныче, которому, по словам доктора, оставалось недолго жить; среди этого моря зелени,
волн тепла и света, ароматного запаха травы и цветов мысль о смерти являлась таким же грубым диссонансом, как зимний снег; какое-то
внутреннее человеческое чувство горячо протестовало против этого позорного уничтожения.
— Господи! Как хорошо! — невольно прошептал юноша. И, весь душевно приподнятый, восторженный и умиленный, он отдался благоговейному созерцанию величия и красоты беспредельного океана. Нервы его трепетали, какая-то
волна счастья приливала к его сердцу. Он чувствовал и радость и в то же время
внутреннюю неудовлетворенность. Ему хотелось быть и лучше, и добрее, и чище. Ему хотелось обнять весь мир и никогда не сделать никому зла в жизни.
Мирская молва, что морская
волна, разнесла эти вести с пограничных с Польшей мест во
внутренние губернии, и общенародное мнение о «польских панах» было твердо установившимся и далеко для них не лестным.